Террористы или партизаны? Полицейские или каратели?

Эти два связанных вопроса возникают во всех войнах. Ответ кажется простым. Разница -- в объекте насилия. Партизаны воюют с армией, полицейские -- с преступниками. Каратели и террористы воюют с мирным населением.

В принципе, это кажется правильным. Проблема в том, как быть с государством, цель которого -- насилие над мирным населением? Бомбардировки Герники, Ковентри, Дрезена и Токио не были военными операциями. Они именно ставили целью запугать мирное население. Немцы, кажется, изобрели этот метод, во всяком случае, успешно его использовали во Франции, сея панику среди беженцев, которые не давали войскам планомерно отступать.

Тут есть две вещи, которые меня волнуют. Первое: как, борясь со страшным врагом, в него превратиться? Я уже об этом писал, и я думаю, выход тут такой: надо бороться не против, а за. Не против России, а за Украину. Второй вопрос более сложный: насколько мирное население отвечает за поведение своих лидеров? Насколько русские отвечают за Путина? Ответ -- не совсем простой. Говорить, что не отвечает, по-моему, неправильно. Даже на самом примитивном уровне, народ поддерживает армию (налогами, молчанием, участием). Но эта логика довольно страшная, потому что в пределе, можно сказать (и говорят): разрешается убивать детей, потому что из них вырастут солдаты. Но обратная точка зрения тоже не сахар (мерзкий дядька Гитлер в одиночку мочил весь мир, вопреки чаяниям немецкого народа-антифашиста). Так что скорей всего, народ отвечает, но детей убивать все равно не нужно (в частности, потому что убивать вообще никого не нужно, хоть, видимо, иногда и приходится).

Заявив, что народ отвечает, нам нужно четко знать, где провести границу. Русские отвечают за Путина, а как насчет немцев? Англичан? Канадцев? Ганийцев? Эту границу, наверно, каждый для себя должен провести. Я лично считаю, что каждый человек отвечает за все, за любое зло, которое происходит в мире. Другой вопрос, насколько отвечает, и что с этим делать. Я думаю, каждый человек может сделать 5 вещей: волноваться, добывать и распостранять надежную информацию, открыто высказывать свою точку зрения, искать решение, и пытаться помогать жертвам. Это не так много, но я думаю, что если много людей будут этому следовать, то в мире сильно поубавится террористов и карателей, а затем, я надеюсь, и партизан с полицейскими.

О праве наций не жить в говне

Все, даже "прогрессивные" россияне, нет-нет, да обмолвятся: "Ну, ваще-то, Крым должен быть русским." А у меня вопрос: а русским -- это каким?  Ну нашим, говорят. Щас в мире идет война. И каждый определяется, делает выбор между "нами" и "ими". А у меня -- все тот же вопрос: кто это "мы"? Те, кто сегодня, под трехцветным российским флагом убивает женщин и детей другой страны, только за то, что они не захотели жить в рабстве? Под российским флагом. Как я гордился этим флагом в августе 1991 г.! Тогда нельзя было его купить на каждом углу, я вырезал его из пачки югославских сигарет "Ядран", но дождь его быстро смыл. Зато как было классно, когда в Москве над Белым Домом подняли дирижабль, и на нем -- этот флаг. А под ним флаги свободных, дружественных стран. И первым -- украинский. Мы тогда все были по-настоящему братьями, свободными, освобождающимися от общего зла. Даже фанаты "Спартака", я помню, забыли на время свои разборки с "Динамо-Киев", и салютовали украинцам, как своим, отдельным и свободным.

Когда снимали памятник Дзержинскому, я спал. Все было уже ясно, и после трех бессоных ночей мне сон был важнее памятника. Зря, наверно, спал. Памятник, похоже, недосняли. Он превратился в призрака, который захватил мою страну, и превратил ее в единственное, во что чекисты умеют превращать страны: в концлагерь, в котором заправляют уголовники. В котором убивают за слова и мысли. В котором старики попрошайничают на улицах, пока кровавый карлик давится дворцами и миллиардами. В котором потомственные холопы вроде Михалкова защищают крепостное право. В котором любого человека могут избить, покалечить или посадить в тюрьму за стихи, за одежду, за сексуальную ориентацию или за религию. А может, и просто так, за то что рожа была неправильная, и час неурочный, чтоб не сказать, Урочный.

А час сейчас, действительно, Урочный. Населению, сдавшему без боя огромную, еще недавно свободную страну, остается один выбор: жить мифом о внешней угрозе, о "ваших" и "наших". "Нашим" можно все, а "вашим", понятно, ничего.  Например, НАТО нельзя бомбить Белград (сферу влияния), а сербам запросто можно вспарывать животы боснийцам. Потому что сербы --- "наши", а у боснийцев -- кофе неправославный. И ваще в войну они были непонятно, за кого. Мы сейчас все объединимся (не "за", конечно, а "против"), и тогда им покажем. Ну не им, конечно, но хотя бы их детям покажем за все хорошее. Показывать им -- совершенно нечего, ни науки, ни духовности, ни искусства, ни технологий. Всех прогнали, опошлили, разложили, купили, или уничтожили, пока объединялись. Когда-нибудь посмотрим на все это, и поймем, что объединялись не друг с другом, а призраком железного Феликса. Что кровавый карлик просто решил спрятать свои преступления, сделав преступниками всю страну.

Поэтому сегодня те, кто говорят "Крым должен быть русским", должны четко понимать, что это значит. А значит это все вышеперечисленное. Это значит, что Крымом должны управлять уголовники на безальтернативной основе. Что уголовники помельче с депутатскими мандатами будут решать, можно ли мужчинам материться, а женщинам -- носить кружевные трусы. Что журналистам будет нельзя писать правду, под страхом смерти или тюрьмы. Что татары должны будут добровольно превратиться в чурок. Что людям одного пола будет нельзя друг друга любить. Что дети должны будут изучать "Православную Биологию". Что все хором будут должны петь о величии России и ненавидеть выдуманных врагов. Вы хотите Крыму такой участи? Тогда так и скажите, а то все русский, русский.

Одна моя знакомая рассказывала, как пьяный на Птичьем рынке продавал собаку на веревке, за пятерку на опохмел. Подошла интеллигенская семья с ребенком, и все стояла, ругалась, покупать собаку или нет. Орали, плакали, чуть не дрались. Наконец, решили купить, протянули пьяному заветную пятерку. Глаза того неожиданно прояснились. Не продам, мол, и все.  Они -- и так, мол, и так, а он -- ни в какую. В конце концов они сдались, покрутили пальцами у виска, мол, что с него взять, люмпен, не чета нам, интеллигентам, и ушли ни c чем. А пьяный все упрямо качал немытой головой, и бормотал им вслед: "В такую недружную сЕмью, животную -- не отдам." Вот так и я. В принципе, я за. Кто хочет отделяться, или присоединяться -- пожалуйста. Хоть Крым, хоть Сибирь, хоть "Домбасс".Только не в такую недружную сЕмью.

Все будет хорошо, но пора определяться

Несколько раз в жизни мне приходилось иметь дело со "злом на марше". Это такая фенька, когда у зла вдруг развязываются руки, и оно идет в наступление. И я вот, что подметил. Такая ситуация развивается пошагово. И на каждом шаге, хорошая сторона думает: ну всё, они уже получили, что хотели, и дальше они уж точно не пойдут. Или просто "ну нет, это был бы совсем беспредел, на такое даже они не способны". А на следующем шаге оказывается, что пойдут, и способны. Вторая характерная черта "зла на марше" -- это то, что на всех "хороших" вдруг по необъяснимым причинам накатывает невероятная усталость и полный нравственный паралич. Друзья и знакомые, когда-то порывавшие с тобой за малейшую моральную неосторожность, вдруг зарывают голову в песок и отказываются не просто реагировать, а вообще замечать происходящее. Когда ты пытаешься их разбудить, они бросают все силы на опускание тебя. Призывают не судить во имя несудимости. Просят не морализировать и не сгущать краски. Гордятся своей декадентской беспринципностью. Просто, что ни друг, то Оскар Уайльд. В результате, ты оказываешься в полном одиночестве.      

Это мой личный опыт, но нечто похожее я наблюдаю сейчас в мире. На каждом шаге мы почему-то считаем, что рашистское "зло на марше" уже получило, что хотело, и на этом успокоится. Мы воздвигаем границу мнимого "беспредела", и почему-то считаем, что "уж на это они точно не пойдут." А они идут. В результате, мы оказываемся в реактивном тупике. Выход из него, по-моему, такой. Нужно раз и навсегда решить, что "они" способны на все. Вчера охрана Путлера вывихнула руку девочке-инвалиду. И не просто вывихнула, ее с отцом задержали, и потом три часа допрашивали. Какие еще могут быть вопросы. Еще раз: они способны на все. На бомбардировки Киева и Вашингтона, на уничтожение миллионов, на оккупацию Прибалтики и Польши. На все. Это не паника: я не говорю, что они это сделают. Я просто утверждаю, что они на это способны. И наши действия должны быть не реакцией на российскую экскурсию в Новоазовск. Наши действия должны исходить из того, что нет никаких моральных, логистических или политических ограничений, на которые они будут обращать внимание.  

Что это значит, в практическом плане? Это значит, что надо определяться. Прежде всего, как это ни странно, надо перестать бороться с Путиным. Да, он вор и убийца, который нажрался человеческой крови и хочет еще. Но прежде всего, он -- нуль. А нуль с обратным знаком остается нулем. Таким же нулем, как, простите меня, и западные лидеры. Все обсуждают Меркель, мол, завербовало ее Штази, или нет. Какая разница? Может, и завербовало. Секретаря комсомола по пропаганде и вербовать было особенно не нужно. С другой стороны, можно с таким же успехом утверждать, что все было наоборот. Что Путина в годы его службы в ГДР завербовала фргшное БНД, и теперь активизировало, чтоб уничтожить Россию. В его продажности сомнений никаких, а все его действия вполне такую, на первый взгляд абсурдную теорию подтверждают. Не думаю, что в истории России был правитель, который нанес ей столько вреда за такой короткий срок.

Но все это -- только знак, и, в применении к нулю, он никакой роли играет. А что играет? Играет наша позиция и наше отношение.  А отношение должно быть простое. Россия, как когда-то Германия, сошла с ума, и напала на остальной мир. Война, которая идет на востоке Украины, к Украине имеет мало отношения. Да, гибнут украинцы, и это ужасно, но гибнут они не за целостность Украины, а за выживание человеческой цивилизации. Да, паршивенькой цивилизации, но цивилизации. Ответ на российское безумие должен быть простой, и упреждающий. Нужно срочно объявить России мировую войну. Нет, не военную войну, а моральную войну. Да, никто этого не хочет. Но Россия в любом случае считает, что Запад с ней воюет. Сегодня это война существует только в воспаленных умах прокремлевских дегенератов. Нужно, чтоб эта война, моральная, стала реальностью. Нужно, чтоб "хорошие", на сегодняшний день -- оглохшие и ослепшие, наконец услышали и прозрели. Прежде всего -- в России. Я понимаю, что это опасно, но я не призываю выходить на улицы. В России важно не то, что происходит на улицах, а то, что происходит на кухнях. Пока на кухнях я вижу только вялое размазывание манной каши. В лучшем случае, упоминая Украину, не забывают отметить, что они тоже не лыком шиты -- бандеровцы, антисемиты, и тп. Но это в лучшем случае. А в обычном -- жрут ананасы и дожевывают рябчиков. Обсуждают поездки, вернисажи, отвлеченные книги, которые скоро будут жечь точно так же, как и книги вовлеченные.

Я уверен: скоро все это закончится. И закончится -- хорошо. Уже, как это ни странно, заканчивается. Кровавый путинский режим начался не вчера. Достаточно вспомнить, что прошло уже 10 лет после Беслана. И "Курск" был не вчера. И Чечня. И Грузия. И убийства журналистов. И антигейские законы. Мы все это терпели, и зло шло дальше. Шло пошагово, и мы каждый раз надеялись, что шаг этот -- последний, и не объявляли злу мировую войну. Мы постоянно соглашались на навязанную злом локальность каждого шага. Обама в свое время сделал вреднейшее заявление, назвав Россию региональной державой, которая только и может, что гадить своим соседям. Это заявление вредно не потому, что подначивает хулигана в песочнице, а потому что России именно это и нужно: навязать ленивому миру идею о том, что вопросы все местные, и решаются на местном уровне. Это тактика известная -- навязать "вопрос" (чешский, польский, еврейский, украинский), а потом взвалить на себя нелегкую задачу по его решению, раз больше никому неохота. Кстати Сталин в локализационной тактике был намного искусней Гитлера. Именно поэтому немцам за вторжение в Польшу объявили войну, а русским, которые ударили полякам в спину -- не объявили.

Агрессия против Украины тоже началась не на прошлой неделе. Она началась с назначения Януковича, а может, и раньше. А вот освобождение Украины началось недавно, чуть больше полугода назад. И посмотрите, сколько за это время сделано. Разваленная, разворованная, слабовооруженная украинская армия успешно противостоит обстрелянной, вооруженной до зубов российской, с ее огромным численным перевесом, опытом геноцида и миллиардами, потраченными на перевооружение. Уж на что поляки храбрые, но ни одна Польша не противостояла фашистской агресии так успешно и так долго.

Мало того, нельзя забывать, что это война -- не первая. Первая была, когда по российскому приказу Янукович расстреливал людей. Вторая -- когда Россия стала вооружать отморозков на востоке, пытаясь выдать их за родных западным либералам палестинцев. Третья --- когда вдогонку им прислали наемников -- кадыровцев, осетин, и тп. Украина эти три войны выиграла. Именно эти, недостаточно отмечаемые победы заставили Путлера начать четвертую, открытую войну. Мало того: с февраля Украина объединилась так, как никогда не объединялась. Значительная часть участников АТО -- с востока Украины. Мало этого. Сегодня весь мир поддерживает Украину, да, нам кажется недостаточно, но так, как никогда не поддерживал.

Да, мы сегодня имеем дело со "злом на марше". Но мы должны помнить главный принцип истории: зло владеет временем, а добро -- вечностью. Как во время второй мировой, хорошие долго телились, но когда напряглись, все довольно быстро закончилось. Между высадкой в Нормандии и концом войны прошло меньще года. Хорошие всегда, в конце концов, побеждают. Соотвественно, вопрос сейчас не в том, чем закончится война между Россией и цивилизацией. Вопрос в том, сколько человеческих жизней придется заплатить за нашу нынешнюю невовлеченность и пассивность.