Общий аршин для России

Поговорил с парой "нормальных" людей из Москвы, и до меня вдруг дошло. Дело не в Украине, и даже не в Путине. Дело в абсолютно неадекватной оценке роли современной России. Еще когда всё началось, мне московские друзья говорили "сидим, ждем, что НАТО нас будет бомбить". Для них Россия -- великая, сильная страна, находящаяся в смертельной культурно-экономическо-политической и прочей хватке с Западом. Любое движение сторон -- это ход на невидимой шахматной доске, от которого зависят судьбы мира и православия. Соответственно, надо напрягать все силы, и идти на любые жертвы (лучше бы -- не свои силы и жертвы, но это другая тема).

Для Запада же, Россия -- это сосед-алкоголик, который допился до белой горячки. Алкоголиком он был всегда, но раньше он по пьяни иногда хорошие песни писал. А сейчас не пишет. Сейчас он носится по комнате, крушит мебель, и с криком "ты меня уважаешь?" избивает подвернувшихся под руку. Зря кричит. Никто его не уважает и не боится. Боятся, что он с пьяну дом сожжет, вот и все. Когда какой-нибудь Чуркин заявляет, что сепаратисты -- не мародеры, и что голандская тушь с кредитками на них с неба свалились, какой тут страх, тем более, уважение? На что Сталин был примитив, но его люди заграницей знали, что в рукав сморкаться на людях не положено.

А нынешние -- не знают. Потому и получают в ответ на свои выходки только снисходительную жалость, зажимание носа, и желание бежать куда подальше. Российское величие -- давно былое и, я бы сказал, сплылое. Вон, даже Перельман, говорят, собрался уезжать. Западные в частных разговорах поражаются, как, мог народ, запустивший спутник, довести себя до такого скотства. Говорят это совершенно без злобы. Мне кажется, Запад по разным причинам хотел бы иметь достойного противника. Но путинская Россия на эту роль подходит так же, как пьяная шпана в подворотне -- на роль мирового злодея. Чтобы стать противником Запада, нужны идеи, таланты, и чувство мировой ответственности. Ничего этого в путинской России нет. Есть мелкая жадность и любовь к насилию. И главное -- есть необыкновенная, беспардонная пошлость, которая сочится отовсюду, от ерничания ананасожующих оппозиционеров, до рассуждений "экспертов" о происках дома Ротшильдов и думских законов о кружевных трусах.

Я, конечно, грешным делом жду, что алгоголик наш проспится, выпьет рассольчику, и начнет плакаться, что ж я, мол, натворил, и кто ее, только, проклятую, выпускает, пойду, мол, нафиг, зашьюсь. Но пока, можно только спрятать режущие предметы, забаррикадироваться чем попало, и надеяться, что он как можно меньше начленовредит себе и соседям.

Русский Стандарт

Одна моя знакомая преподавала в вечерней школе. Там, в основном, учились пожилые рабочие, которых гнали в школу для отчетности. Соответственно, учителя тянули их, как могли. Подходит выпускной экзамен. Старый рабочий сидит, волнуется, почти в открытую списывает ответы из учебника. Волноваться ему нечего. Моя знакомая -- вообще добрая, и потом, ей про этого рабочего звонили, просили в любом случае поставить тройку. Приходит время ему отвечать, а он сидит, мычит, пыхтит, и ничего сказать не может. Давайте, подбадривает его моя знакомая, вы же все правильно написали! Просто прочтите, и все! Но рабочий только пыхтит. Время позднее, сил нет, и моя знакомая в отчаянии кричит на него: ну скажите хоть что-нибудь! Что угодно, только скажите! Рабочий смотрит на нее, оживляется, вытирает рукавом нос, и произносит мечтательно: "Сука, сопли замучили!" "Правильно," говорит моя знакомая. "Идите, три."

Со старым рабочим все ясно, я бы ему тоже тройку поставил и отпустил. Был бы он интеллигентский заморыш, я б его допрашивал на экзамене по всей строгости. И это нормально: заморыш хочет знать химию, а рабочий -- нет. Плохо то, что мы этот принцип применяем и к любому конфликту: наша оценка всегда зависит от того, кого мы оцениваем. Агрессору полагается презумция невиновности. Он -- дикий, ему достаточно сказать "Сука, сопли замучили!", и мы апплодируем. А к жертве почему-то всегда прилагается презумция виновности. Жертву мы судим строго, как себя, а то и больше. Я вот, например, все время слежу, чтоб никто из украинцев ничего антисемитского не сказал. И, кстати, не сказал практически. Один из сотен моих украинских друзей поместил было у себя на фейсбуке, почему, мол, у нас в правительстве одни геи и жиды по матери, так на него тут же набросились, и заклевали всем гуртом. А в России в тем временем буквально сотни тысяч скинхедов маршируют по улицам, и ничего.

Меня в пятом классе один парень обозвал жидом. А я его, в ответ, фашистом. Учительница постановила, что я был неправ. Жид, сказала она, это не обидно. А фашист -- обидно. Так и сейчас. Россия -- бандит, ее, сука, сопли замучили. А Украина -- жертва, ей полагается вести себя прилично. Украинцы, в сердцах, скажут, типа, что-нибудь про клятых москалей, и тут же пугаются, и начинают вспоминать Макаревича и Новодворскую. А русские мочат чурок с укропами словом и делом, и это в порядке вещей. Тоже самое на востоке Украины. Путинскому Хамасу можно стрелять в белый свет как в копеечку. Но, не дай Б-г, снаряд сил АТО попадет в жилой дом -- и мы будем возмущаться, мол, нельзя так вести боевые действия.

Я не говорю, что не надо судить Украину. Очень даже надо. Хочешь быть цивилизованной, терпи критику по высочайшим стандартам. Но я считаю, надо прекратить размазывать российские сопли, которые замучили, сука, не только Россию, но и весь мир. Вместо "идите, 3!", нужно назвать, наконец, вещи своими именами. So here it comes, как говорят французы. Россия -- вторглась на чужую территорию, нарушая международные договоры и нормы цивилизованного поведения. Путин -- чекистский вор-недоумок, кровожадный, примитивный и безответственный, живущий исключительно животными импульсами и собственными шкурными интересами. Русские -- как минимум, терпят, а как максимум -- поддерживают творимое от их имени. Западные -- как минимум, смотрят в другую сторону в обмен на временный комфорт, а как максимум -- продаются за газ и кровавые нефтедоллары. Украинцы -- прекрасно шутят и поют, но расшевелить их на что-то еще безумно трудно. А я -- сижу на диване и страстно раздаю ярлыки, вместо того, чтоб сделать что-нибудь доброе и конкретное.

Цена вопроса

В 30-е годы немцы, как известно, увлеклись геноцидом. То есть, их лидеры увлекались давно и открыто, а народ в это дело втянули постепенно. Как и сейчас, втянули по следующей схеме: создадим нестабильность--наведем порядок, ограничив права--приучим вас к человеческой смерти---одной, двух, сотни, тысячи, сотни тысяч...

По линии геноцида, у немцев было два главных проекта. Один -- известный, ценой в 6 миллионов жизней. Другой проект назывался T4, и посвящался эвтаназии генетически неугодных людей. Стоил он "всего" 70 тысяч жизней. Этот проект тогда поддерживал, считай, весь мир. Американские евгенические журналы с завистью называли Германию пионером всего научного. Скандинавы, те до 70-х годов стерилизовали неполноценных. Скандинавы стерилизовали, а немцы, со свойственной им основательностью, отшлифовали до логического совершенства. Программа шла вполне успешно. На ней обкатывали передовые методы, например, газовые камеры. Воспитанные ею профессионалы потом успешно применяли полученный опыт для уничтожения евреев.

И все-таки, эта программа остановилась. Остановилась из-за общественных протестов. В основном -- католики, они, как американские правые, поддерживали войну и смертную казнь, но эвтаназию и аборт, почему-то -- нет. Вот, собственно, и всё. Программы -- практически одинаковые, цели, средства, пропаганда. Но в одном случае -- люди поддерживали или молчали, а другом -- протестовали. Мол, мы, конечно, за евгенику, но убивать неполноценных, это, все-таки, перебор. Протестовали не бурно, в основном, письма писали, и разговоры разговаривали. Но и этого оказалось достаточно. Программа Т4 остановилась. А про евреев не протестовали, зажимали носы, и смотрели в другую сторону. Цена вопроса -- 5 миллионов 930 тысяч жизней.

Это я к чему говорю. К тому, что посмотрите на эту фотографию. По-моему, она не оставляет нам никакого выбора. Кроме одного: станет нынешний путинский проект эвтаназией, или холокостом? Я никого не призываю брать в руки оружие. Украинцы слабые, они вынуждены воевать. А мы -- сильные, мы пока можем остановить Россию мирными средствами. Но те, кто молчат, и те, кто пытается "смотреть с обеих сторон", я им посоветовал бы запасаться не дровами на случай отключения российского газа, а современными моющими средствами. Потому что у них на руках -- конкретная человеческая кровь, отмыть которую будет невероятно трудно.

О национальной гордости руссофобов

"Я молюсь за поражение моей страны, потому что 

это единственный способ расплатиться за то 

страдание, которое моя страна принесла миру" 

Дитрих Бонхёффер, 1941 

Эта страшилка возникает, считай, во всех дискуссиях последнего времени. Чуть что, кто-то обвиняет кого-то в руссофобии. Тот сразу вздрагивает, и прячется за Пушкина или вообще за Достоевского. А я не вздрагиваю. Я заявляю, спокойно и открыто:
Я -- РУССОФОБ.
Мне, как писали (и пишут) газеты, "ненавистно всё, что дорого сердцу каждого русского (советского) человека."

Специально заявляю в начале поста, чтоб те, у кого слабая психика, дальше не читали. А для остальных -- объясню. В принципе, я отрицательно отношусь к любой группе людей. Иначе говоря, в разные моменты времени, я -- германофоб, американофоб, и тп. Значит, и украинофоб тоже? Отвечаю: сейчас -- нет. А будет за что -- буду. А как же исключения? Сахаров, Новодворская, и тп.? Во-первых, они тоже были, в моем (и не только в моем) понимании, руссофобами. И гордились этим. А во-вторых, исключения -- это личности, они намного сложнее и интересней большой группы. Моя любимая история: в 1913 году, газеты написали: "Весь русский народ с воодушевлением отмечал 300-летие дома Романовых". Академик Марков (который цепи Маркова), возмутился: вы, мол, допустили неточность. Я, говорит, ни фига не отмечал. Пожалуйста, напечатайте в своей газете опровержение: "Весь русский народ, кроме Академика Маркова, с воодушевлением отмечал 300-летие дома Романовых". Вот это и есть мое отношение: я недолюбливаю весь русский народ, "кроме Академика Маркова".

Я это отношение никому не навязываю, но считаю, что если люди самоидентифицируются как "весь народ", они дают нам право на оценку. А оценка эта, на сегодняшний день -- крайне низкая. И не только на сегодняшний. По моим наблюдениям, чем больше Россия была "тюрьмой народов", тем сильнее в ней развивался ура-патриотизм, то есть, любовь к самим себе, несмотря ни на что. Именно это "несмотря ни на что" меня в русской истории больше всего смущает. Все народы делали гадости. Но большинство -- постепенно эти гадости осознавали. Вон, немцы, за 70 лет как исправились, выросли из навязчивого нацизма до вежливого евроколлаборационизма! Почему выросли? Потому что стыдно.  Американцам тоже, в массе, стыдно. За индейцев, за негров, за Вьетнам, скоро будет за Ирак. А вот туркам, например, за армянский геноцид не стыдно. Поэтому я -- туркофоб, хоть и сам на четверть турок.

Стыдно, понятно, не сразу. В Германии прошло лет 10, прежде чем они начали упоминать фон Штауффенберга и других диссидентов, выступавших против Гитлера. У них даже судебный процесс был, в 1952г, против мужика, который назвал диссидентов предателями. И процесс постановил, что никакие они не предатели, а самые, что ни на есть патриоты. Vergangenheitsbewältigung -- вещь здоровая и полезная. Был и в России такой момент, когда казалось, что будет стыдно. Именно поэтому СССР распался относительно мирно, по-человечески. Но русские профукали шанс, предпочли вместо этого подняться с колен. И началось - Чечня, Грузия, Украина...

Так всегда бывает, когда не стыдно: оправдывая старые преступления, совершают все больше и больше новых. Совершают новые преступления, а в старых, ясное дело, винят не себя, а того парня: евреев, чурок, америкосов, европейсов-гейропейцев... Короче, как говорили в 30-ые, это всё не мы, это "англичанка гадит". Отсутствие стыда лишает будущего, оставляя только утлое настоящее и бесконечно искаженное прошлое. "Отсутствие критичности", как говорят психологи. Нарушается причинно-следственная связь. Меня всегда поражало, что в Москве почти во всех лифтах пахнет мочой. Я всё думал: вы в свое собственное парадное зашли! Неужели нельзя несколько этажей дотерпеть? А потом понял: они просто не видят логической связи между сегодняшним чувством глубочайшего облечения и завтрашним запахом в своем собственном лифте. Точно так же, как не чувствуют связи между сегодняшним крымнашенством и неизбежным завтрашним похмельем.

Пока эта логическая цепочка не восстановится, пока в Россию не вернется стыд (я уже не говорю о христианском смирении!), я буду руссофобом. Буду без особой радости. Буду, кстати, исключительно из руссофильства. Уже много столетий в мировом лифте пахнет Русью. Страной, в которой мне пришлось родиться и вырасти. И выхода тут всего два: зажать нос, или идти наверх пешочком, как пытаются делать все бывшие русские колонии. А нам остается пожелать им успехов, и мечтать о том дне, когда все в России станут руссофобами. Это будет означать, что у России появилась совесть, а значит, и будущее.

Власть советов

Полгода назад, я искал работу. Вернее, халтуру. Хотел создать себе на старости лет удобную жизнь. Помогать мне поднялась вся американская мишпуха. Бросили клич, мол, есть Ленька, он классный, я родителей его знаю, он что-то делает на компьютере, надо помочь. Месяца три я не слезал с телефона. Схема была одна и та же. Вначале часовой разговор с престарелыми родителями, а потом, по-английски, с недружелюбным бизнес-сыном. Я все потенциальные завязки аккуратно записывал, чтоб помнить, каким престарелым родителям потом перезвонить, поблагодарить.

В списке у меня -- почти пятьдесят имен. Результат -- ноль. И вот, что интересно. Все, как один, говорили со мной только о том, как я неправильно живу. Начиная с резюме, в котором вообще всё не так. Надо открыть объявления, посмотреть, что требуется, и написать, что именно это ты умеешь. Что значит, не умеешь? Да ты что, не разберешься? Американцы все идиоты, если они могут, то уж наш человек завсегда. Да, и меня поставь референсом, я им подтвержу, что ты это для меня делал. И обязательно добавь, что ты по этой части получил в Совке образование и сертификацию. Они тут это любят.

На мои возражения, что я умею только приукрашивать, а врать -- совершенно не умею, в трубке слышалась долгая пауза, после которой мне объясняли со вздохом, что с такими убеждениями мне в Америке делать нечего.  Обещали перезвонить, если что, и на этом все заканчивалось.  

Пятьдесят человек -- не статистика, но кое-что подметить, я считаю, можно. Например, пристрастие к советам. Советы для наших соотечественников -- это образ жизни, как бессмысленные собрания для американцев. Советы, редко содержащие информацию. Терпеливо объясняющие советуемому, насколько он неправильно живет. Советы, насквозь пропитанные враньем, настолько пропитанные, что в это вранье начинаешь верить. Я помню, когда я жил в Калифорнии, там был скандальчик. Любой человек, который в Америке легально, может получить права. Даже если не умеешь водить, тогда права выдают без права вождения, вместо удостоверения. Стоило это, типа, 20 баксов. Так вот, завелся там некто Сеня, который за 50 баксов выдавал русским поддельные права. Когда их поймали, то американцы удивлялись: вы же могли всё получить законно, и на 30 баксов дешевле? Америкацы удивлялись, а я -- нет. Сеня -- по знакомству, Софочкин племянник. И вообще, если можно обойти систему, значит, надо обойти.

Объяснить это местным невозможно. Я помню, когда я работал в Австралии, там русские ездили через весь город, покупать масло. Оно было типа на десять центов дешевле, потому что очередной Сеня продавал его налево, без налога. Меня тогда один австралиец все расспрашивал: они ведь, даже если оптом покупают, максимум доллара два на этом экономят. А на бензин, через весь город туда-обратно, у них минимум три доллара уходят. Зачем закон нарушать себе в убыток?

Объяснить что-то местным я давно не пытаюсь, но список помощников-компатриотов я закрыл и забыл. Неудобно, конечно, надо бы им всем перезвонить на досуге, они мне искренне пытались помочь. Надо, но не сейчас. Мне сейчас нельзя слушать про то, как я неправильно живу. Мне халтуру надо реально искать. Слава Б-гу, на прошлой неделе мне вдруг позвонил американец. И говорит, как, мол, дела. Нет, говорит, Украину мы обсудим позже. А пока, говорит, хочешь сделать мне проект? Я, его, конечно заставил выслушать краткий курс про Украину, я без этого не могу.  А потом перешел к своим интеллигентским штучкам, мол, я это не очень умею, не знаю, справлюсь ли, и тп.  А он спокойно так говорит: это твои проблемы. Сделаешь мне всё к сроку, я тебе заплачу. Не сделаешь -- нет. И всё. Простенько, и ясно. Теперь, конечно, нужно за работу садиться, а это в лом. Может, лучше, резюме свое подделать, и найти работу, где и ходить не надо, и деньги плотят?

Абсолютная власть ничтожеств

В восьмом классе у нас была подпольная организация, неважно, какая. Важно, что не очень серьезная. То есть, можно было чуток поэкспериментировать. Я тогда много читал, в том числе и всякое барахло. Начитавшись, кажется, Макиавелли, я задумал следующую схему. В начале я, будучи никем, как бы из народа, предложил радикальные реформы, дающие выборному лидеру организации абсолютную власть. Зачем -- никому не было понятно, кроме одного гея, он планировал абсолютную власть к молодым рекрутам прилагать. Гея ограничили, а остальные просто согласились с идеей абсолютной власти и всё.

Вторым шагом моего плана было выдвинуть и успешно провести в лидеры абсолютную пешку, полного дурачка. В общем, план мой был нехитр, подловат, и прост, как три рубля. Разработал я его в шутку, просто попробовать, что получится. И как часто бывает, когда особенно не волнуешься, всё у меня срослось. Дурачок почил абсолютное большинство голосов, и соответственно, абсолютную власть. На беду, буквально на следующий день после выборов, я заболел скарлатиной. Болел долго, вернулся где-то через месяц. Вернулся, и обнаружил, что организации больше не существует. Дурачок просто не знал, что с ней делать. Не знал, да и не хотел: он был ужасно ленивый. Нараздавал себе и своим друганам разных почетных титулов, и на этом закончил. К моему возвращению, организация благополучно самораспустилась.

Эта детская история во многом напоминает нынешнюю политику. Именно нынешнюю, а не прошлую. В прошлом веке немцы-русские с таким же восторгом вручали Сталинам-Гитлерам абсолютную власть. Но, в отличие от того времени, сегодняшние диктаторы-кровопийцы совершенно не знают, что с этой властью делать. А когда знают -- ленятся. С Бушем, кстати, было практически тоже самое. Ему после 11-го сентября дали почти абсолютную (по-американски, конечно) власть. Он прочел пару речей, пообещал мочить террористов с сортире, и зачем-то поперся  в Ирак, где террористов не было. Поперся, как Путин в Украину. Быстро ухватил кусок, прилетел на корабль на истребителе, отпраздновал победу по телевизору, и поехал к себе на ранчо, стричь кустарник. А другим до сих пор приходится разгребать. 

К сожалению, лидеры как были, так и остались кровожадными, и их развлечения -- совсем не безобидны (в Ираке, например, больше ста тысяч мирного населения погибло). Но, в отличие от Сталина-Гитлера, нынешние лидеры -- ленивые идиоты. Конечно, они не просто идиоты, они еще и людоеды, поэтому на физическом уровне, их придется каким-то образом изолировать. Но, на уровне моральном, надо перестать перестать анализировать их слова и поступки. Почему Путин напал именно на Украину? Зачем оккупировал именно Крым? Да не зачем! Мог бы с таким же успехом братьев-людоедов с Новой Гвинеи присоединить, благо, они у нас исконные миклухо-маклайцы.

В будущем, конечно, надо будет этих товарищей пристроить, коробочки клеить. Типа, кто в президенты идет, мы его цап -- и на фабрику. Или на Марс. Конкурс объявить, мол, кто "самый-самый", тех на Марс отправят. Они все сразу запишутся, они любят конкурсы. А мы им -- проводы с оркестром, почетную грамоту, и билет в одну сторону. Им спокойней, и нам дешевле. Буш, кстати, уже пристроился, рисует акварели, и счастлив. Но пока их всех нельзя трудоустроить, нужно жить так, как будто их нет. Нет и всё. Ни Путина, ни Шойгу, ни Глазьева, ни Киселева, ни Латыниной. Мысленно поместить их в светлые палаты с табличками "Президент", "Главнокомандующий" и "Патриарх". В палаты, где сексуально-заботливые медстестры деликатно вытирают слюну, текущую по небритым подбородкам на накачанные для топлеса бюсты. В палаты, где усталые люди с еврейскими глазами называют наших подопечных "батенька", дружелюбно хлопают по плечу, и чутко распрашивают о заговорах и наговорах, о русском мире и третьем Риме, время от времени делая неразборчивые пометки в желтых блокнотах. 

Врачи и медсестры -- профессионалы, их дело -- пытаться лечить. А наше дело -- пытаться жить. Строить свободную Украину, не обращая внимания на Россию. Вообще не обращая, ни на хорошее, ни на плохое. Строить свободный мир, как фабрику шоколадных конфет. Которые мы, украсив славянской вязью, с чистым сердцем и горячими ушами преподнесем нашим дебильным лидерам на День Чекиста.

Оставь шинель, пошли домой

Один из моих дедушек был подполковником ГБ. Не самым гадом, а разведчиком в Японии. Тоже не сахар, но все-таки поблагородней. Он вообще всё понимал, приносил домой запрещенные книжки, изъятые на обысках, и каждый день слушал Би-би-си по-английски. Когда он умер, от него осталась подполковничья шинель с синими погонами. Иногда мои родители в шутку вешали ее в прихожей, приходят гости, а тут шинель гбшная висит, гости пугаются, и смешно.

ГБшники приходят и уходят, но шинель в прихожей висит у большинства из нас. Шинели -- разные. У кого -- Гоголя, у кого -- Гайдара, а у кого -- вообще Дзержинского. Шинели висят, а мы всю жизнь пытаемся из них выйти. Выйти -- каждый по-своему. Кто -- вышел, и ушел, кто -- прогуливается по кругу, заложив руки за спину, а кто -- до сих пор держится за прочный подол. Мы выходим, а шинели остаются висеть в прихожих нашего подсознания, и не замечать их -- значит, закрывать глаза на нечно важное и реальное.

В чем ее, шинели, основные черты? Вот в том, что она скрывает фигуру. Большую, по-отечески суровую, которая редко обращает на нас внимание, но когда обращает -- у нас праздник. Эта фигура задает нам вектор развития, постоянно направляя нас на инфантильные поиски добра и зла. Поэтому мы следим за политикой, все ждем, что кто-то ее наладит. Поэтому мы не открываем свой бизнес, ждем, что кто-то откроет, и нас наймет. Поэтому мы постоянно ищем понятную войну, где есть добро и зло, свои и чужие.

Этот феномен объединяет нас с самыми страшными людьми. Я уверен, что у любого террориста есть такая же фигура, закутанная в старую шинель. Служение этой фигуре -- первично и для "нас", и для "них". Я уверен, например, что для всех гадов, от Путина до Гиркина, первична не идея, скажем, великой России, а именно желание убивать. И наоборот: меня, как и всех, раздражал паралич и нерешительность украинских силовиков, а если подумать, именно этот паралич указывает на их человечность, на то, что в отличие от своих противников, они шли убивать вынужденно, а не по вдохновению.  

Я не говорю, что слушать фигуру в шинели --- обязательно плохо. Просто нужно честно ко всему приглядеться. Как следует разглядеть шинель. Понять, что на земле она -- никому не по плечу. Перестать примерять ее на потенциальных спасителей, от лидеров до любимых. А лучше всего -- снять шинель с вешалки, аккуратно сложить, и перенести в кладовку, или в музей. Перенести -- не значит заснуть, потерять идею, перестать стремиться. Просто лучше стремиться не умереть ради идеи, а жить ради нее. Бороться не со злом, а за добро. Задача, в принципе, та же, но вектор -- совершенно другой.

В защиту коррупции

У меня в Калифорнии работал парень, Роб С. Нанял я его, потому что во время интервью он сказал "я готов работать круглые сутки, мне только нужно свободное время вечером, медитировать на океанский закат." Ну я его и взял, думал, наш человек. Как-то у нас случилась жуткая неделя -- буквально не ложились спать. И клиенты с ума сходили, в общем, стресс. Молодец, хвалю я Роба, хорошо работаешь под давлением. Это что, отвечает он, по сравнению с моей предыдущей работой -- это не стресс. А какая у тебя была предыдущая, спрашиваю, пообещав себе интервьюировать работников по-настоящему. Анашу продавал, отвечает Роб, застенчиво жмурясь заходящему солнцу.

Ну я тут и бросился его распрашивать, интересно, настоящий дилер, и тп. Короче, рассказывает он мне, едет он однажды с подружкой и везет очередную партию дури. Тормозят его, значат полиса, и находят траву. Ужас, говорю я, так они тебя -- в тюрьму? Да нет, отвечает Роб, они меня, как положено: либо, говорят, мы с твоей подружкой ночь проведем, либо ты нам 20% травы передашь в личное пользование и без претензий. Подружка была качественная, так что Роб выбрал траву им отдать. Причем, по словам Роба, отбирали они траву профессиональней любого дилера. Самую лучшую отобрали, знали толк.

Коррупция есть везде. И ничего в ней плохого нету. Кроме одного. По американскому законодательству, дача взятки -- преступление. Причем, даже за границей. В результате, местные бизнесмены, которые работают в недоразвитых странах, от России до Нигерии, все -- преступники. Подумали американцы, и изменили закон. Местные адвокаты объясняют на примере. Еслитвой товар застрял на таможне, и его без взятки не пропустят, то дать взятку -- не преступление. Но если ты даешь взятку, чтоб твой товар первым прошел таможню -- тогда, да. Получать преференции за взятку -- это ни-ни.

Короче, взятка взятке -- рознь. А я вот, что думаю. Предположим, полицейский где-нибудь в Африке получает $20 в мес. А на жизнь ему надо 100. Вот он тормозит типа 10 водителей, берет с них по 10 баксов, $20 отдает начальнику, и на остальное живет. А в цивилизованной стране, каждый из этих водителей платит по 10 баксов налогу, из них 20 идут на оплату начальника, и 100 -- на зарплату полицейского. В принципе -- тот же расклад, с одной большой разницей: налог платят все, а взятку -- только те, кто хочет участвовать в этом процессе. Те, кто не ездит, взятки гаишникам не дают .Иначе говоря взятка -- это просто форма добровольного налога. С анархистской точки зрения, это более справедливая и эффективная система. Есть только два условия: взятка должна быть добровольной, и вседоступной. Иначе говоря, обычный человек должен иметь возможность выживать без взяток. Не должно быть взяток за еду, воду, образование, лекарства, и тп. Плюс, размер взятки не должен быть беспредельным, то есть, средний человек должен быть способен заплатить взятку без особых потерь. При этом, взятки не должны быть только правом узкого круга. Каждый, по желанию, должен иметь на них право.

Главная проблема стран б. СССР -- не в коррупции, а именно в несоблюдении этих условий. То есть проблема, не в том, что чиновники требуют взятки, а в том, что они доступны только "своим". В результате "своим" можно все, а остальным -- ничего. Я помню, на заре бизнеса, написали мы программу для одного немца, а она нам заплатил подержанным мерседесом. Заплатил, но не растаможил. Просто приехал на нем в Москву, отдал ключи и доверенность, и уехал. Я полгода потратил, чтобы все оформить. Куда только не ходил! Сколько очередей только не выстаивал! Толку -- чуть. Ничего у меня не вышло , ни законно, ни полузаконно. Ну я плюнул, время дороже, и просто ездил себе. Каждый раз, когда меня тормозили, я давал им, типа, $10, и ехал дальше. Один раз меня мент тормознул, а у меня было хулиганское настроение. И когда он мне уже честь отдавал, я его спрашиваю: вот вы меня отпустили, а вдруг у меня в багажнике труп лежит? Мент почесал потную голову под ушанкой, подумал, и говорит: нет, труп это не $10. Это, минимум, 200 будет. Такая была жизнь. При этом я уверен, что угонщики машин в очередях не парились. А была бы цивилизация, насколько было бы легче! Приходишь в ментовку, там окошечко без очереди, "Дача Взяток по Вторникам с 3х-4х".  Суешь конверт, получаешь бумажку, и живешь себе дальше.

Хорошо бы, чтоб новая Украина поставила перед собой именно такую цель -- ввести взятки в цивилизованное русло. Все пишут, что, мол, если не искоренить коррупцию, то ничего не получится. А я думаю, если ставить такую цель, то точно ничего не выйдет, по крайней мере, сразу. А вот цивилизовать коррупцию -- вполне реально, и за короткие сроки. И все будет будет хорошо.

Об исконном блядстве русской интеллигенции

Не уверен, что история повторяется. Скорее, она просто не движется.

"...Его я просто полюбил:/Он бодро, честно правит нами;/Россию вдруг он оживил/Войной, надеждами, трудами." 

Так писало Наше Всё в 1828г. Очень даже современенько. Друганы сидят по ссылкам и каторгам, а ты, типа, вдруг испытываешь чувство горячей. Современенько и то, что после этого стиха "стали взводить на него обвинения в ласкательстве, наушничестве и шпионстве перед государем" (Шевырев). Те, кто взводили, кстати, отвратительны. На царя и карьеру они, небось, не взводили. А на споткнувшегося приличного -- завсегда пожалуйста.

А вот -- самое современное, оно же неизбывное: неуклюжая попытка продаться ничему не помогла. Полюбленный царь наложил резолюцию: «это можно распространять, но нельзя печатать». Перефразируя отца-основателя интеллигенции (тайного советника, по долгу службы подписывавшего смертные приговоры), вы -- часть той силы, которая постоянно стремится продаться, но нечасто находит покупателя.

Я не говорю о русских фашистах, типа Достоевского и Тютчева. Я пропускаю буквально всех хороших поэтов 20-го века. Они жили в страшное время, и не мне их судить. Я вообще не на людей наезжаю, а на традиционную интеллигентскую схему. Полное отстутствие действия  (в лучшем случае -- дать интервью или подписать письмо). Непрерывный трендеж, от слова тренд. Мое, мол, дело -- указать путь (именно указать, а не продумать), а плебс пусть реализует.

Трендеж -- безответственный, и совсем не безобидный. Сколько раз я слышал на кухнях рассуждения о том, что Россию спасут только расстрелы! Часто -- растрелы тех, кого я и сам не люблю, но расстрелы. Поразительное неверие в силу слова. Ненависть к морализму, и при этом -- высочайшая моральная планка. Которую они никак не относят к самим себе. "Я ним перестал здороваться -- он в ящик пошел работать. Я, конечно, и сам работал в ящике, но меня тогда ни на какую другую работу не брали", и тп. В общем, расстреляли кого-нибудь на словах, дали эзотерическое интервью Правде, отметились на вернисаже, и можно на дачу отваливать с чувством выполненного долга. 

И наконец -- самое любимое. Вещать на всю страну с видом усталого эксперта. Я, мол, всё понимаю, все секретные пружины и скрижали, но вам, дуракам, объяснять утомился. По сути, если убрать натруженное гуглом и википедией, все эти объяснения -- пустышки. Как писал Ильф, "оратор вкрадчивым голосом плел общеизвестное". Но постоянно, за кадром или прямо в нем, -- геноцид.

Я -- тот самый дурак, которому вы утомились объяснять. Я -- дурак, и глупость моя никак не дает мне утомиться. Поэтому я и заявляю вам по-пацански, чисто конкретно. Заявляю вам, и себе, потому что ко мне всё это относится стопроцентно. Никого ваше мнение не... волнует, если вы не готовы за базар отвечать. Сидите, и пишите в своем углу, если можете. Никто вас на площадь не вызывал, ваше задание было -- думать. Вы это задание с треском провалили. Не можете думать, тогда хотя бы чувствуйте. Хотя бы публично выразите свою позицию (вы -- знамениты, вас услышат). Выразите четко. Никому не нужны рассуждения о том, что все "немного неправы". Эти рассуждения -- приговор жертвам. 

Я понимаю, вы -- западники, и во всем повторяете поведение Запада: осуждение на словах, и газовая труба -- по вене. И ведь знаете, блин, что никакие реверансы не помогут, когда разгулявшиеся славянофилы придут вас курочить. Раскурочат, и не заметят, потому что они вас за людей не считают.

Есть, конечно, среди интеллигенции приличные люди, от Толстого до Капицы до Макаревича. Но я думаю, их процент -- ниже среднестатистического. И главное, среднестатистические люди не трындят о морали и мировых проблемах, и не записываются в совесть нации. Поэтому с них и спрос меньше.